внезапно ожившем внутрикорабельном канале, зазвучали слова в нарочито шутливом тоне:

— Никол, ты меня удивляешь своей стабильностью: как мы не увидимся, ты либо пьян, либо подранен. Тебе не кажется, что это не совсем уважительно по отношению к непосредственному начальству?

— Таков мой стиль, полковник. Правда, оригинален? — прохрипел я, заходясь, несмотря на успокоительное, в истеричном смехе и сглатывая пузырящуюся на губах кровавую слюну…

Глава 16

Очнулся, точнее наконец пришел в себя уже голый и в медкапсуле. Медицинский дроид вынул меня как младенца из реанимационной камеры, поставил перед стойкой с моей одеждой, коснулся в нескольких местах сенсором, выдвинутым из кончика конечности, и, ничего не поясняя, удалился в открывшуюся в стене нишу.

Привычно уже, после таких процедур, осмотрел себя: в боку неожиданно обнаружилась полупрозрачная, отдающая синевой, заплатка, за которой виднелась синтетическая вставка в орган, на плече — то же самое. Внизу живота, там, где за мышцами брюшного пресса и прочей требухой находится червеобразный отросток слепой кишки, воспаление которого именуется общеизвестным названием аппендицит, заплатка была непрозрачная. За что отдельно спасибо: никогда особо не рвался рассматривать, как там внутри все переваривается. Вся остальная часть туловища розовела следами от свежих, уже заживленных шрамов. На периферии зрения привычно проскользнуло сообщение с несколько необычным содержимым «об установке имплантов жизнеобеспечения». Можно сказать, «с почином» меня, так как до этого ничего инородного, если не считать нейросети и ее прибамбасов, в меня не врезали. Надеюсь, при установке не отрезали чего… Чертыхнувшись на недогадливость, запоздало проверил то, что для всякого мужчины чуть ли не самое важное. Ф-у-у, все в порядке. А то мало ли! По всей видимости, латал меня, судя по заплаткам, имплантам и прочей довольно грубой, но действенной терапии, военно-полевой реаниматор, рассчитанный на применение в разгар боевых действий. Он запрограммирован на скорейшее возвращение солдата в строй, а на условно косметические и никак не военные функции организма ему плевать с высокой колокольни! Сел, молча оделся.

Входная дверь беззвучно отъехала в сторону. На пороге стоял Нолон, собственной персоной. Собрался было подняться, но тот остановил жестом, мол, сиди. Подошел, облокотился на капсулу реаниматора, скрестил руки на груди и немигающим взглядом уставился на меня.

— Знаешь, Коля, я впечатлен той заварухой, что ты умудрился сотворить.

Полковник выглядел просто прекрасно. Строгое молодое лицо с равномерным космическим загаром. Привычную лысину заменила классическая прическа. Волосы светлые, но с медным отливом. Хорошо, видать, восстановился на кабинетной работе.

— Хорошо выглядишь, Тиг, — поприветствовал я, машинально проведя рукой по голой макушке, заодно вспоминая о лысых бровях, подмышках и вообще обо всем волосяном покрове и верхнем слое кожи, стандартно удаленным во время медицинских процедур. — Если ты про всю эту эпопею с кораблем древних или там миедиса, — то извини, других вариантов у меня не было. Наверняка коммандер Товг тебе уже подробно и в красках отчитался обо всех и всем.

Полковник кивнул.

— Это бесспорно важный момент… Но сейчас я, как ни странно, о другом.

— В смысле? — не понял я.

Полковник оттолкнулся спиной от камеры регенератора и, повернувшись ко мне спиной, направился к двери, бросив, не оборачиваясь:

— Пойдем.

Я поднялся и вышел вслед за ним в коридор. Пройдя пару десятков метров, остановились перед дверями проемов лифтовых шахт, одна отъехала в сторону. Зашли в кабину, дверь плавно закрылась, тихо загудел антиграв подъемника. Инерции, как и направления недолгого движения, я не ощутил. Дверь снова отъехала в сторону, мы вышли в прямой и широкий, оканчивающийся одинокой дверью, коридор, прегражденный тремя активными следующими друг за другом на расстоянии около пяти метров стенами энергетических щитов. А под потолком и в стенах отчетливо просматривались глазки бойниц стационарных противодесантных орудий.

Мы прошли к самой двери, щиты снимались один за другим и восстанавливаясь уже за спиной. Нолон положил ладонь на панель сканера, осветившуюся изнутри золотисто-желтым светом. Турель под потолком внезапно развернулась, из вскрывшейся ниши в стене выдвинулась бронированная туша дройда охранения. Я поежился: неуютно, стоять вот так, под дулами излучателей, в одном лишь летном скафандре! Невольно позавидовал невозмутимости полковника. Хотя… Тут и в тяжелой броне было бы не лучше, — толку от нее под дулом такой турели? — но привычнее, это несомненно.

Створки разошлись, пропуская в довольно стандартный буфер, пошла процедура выравнивания давления, внутренняя дверь поехала в сторону, и мы оказались в большой рубке корабля. Судя по количеству постов, класса не ниже тяжелого крейсера.

— Хочу поприветствовать тебя на борту тяжелого линейного корабля флота Его Императорского Величества — Аркене.

Вот ведь название то… И где только они юмористов таких находят. Я усмехнулся, что не ускользнуло от Нолона и пояснил.

— Слово звучит очень похоже на одно из моего родного языка. Обозначает оно петлю для захвата людей, лошадей… что-то типа старинного средства полевого удержания.

— Совпадение, — просто пожал плечами полковник.

Ну совпадение, так совпадение — огляделся по сторонам: не то чтобы большое помещение, метров пятнадцать в длину, четыре в высоту, в целом имеет форму уплощенного горизонтального конуса с закругленным носом. Стены-экраны из поляризованного стеклоподобного черного материала, которые сейчас в реальном времени транслируют картинку тактической ситуации. Множество графиков, сплошной поток различных визуализированных данных. И все это лишь второстепенный интерфейс для установленных попарно под ними рядов капсул для офицеров дежурной вахты корабля. Непосредственно над каждой развернуты прозрачные пленки экранов информации — тоже дополнение, но только уже индивидуальное. По центру, деля проход на равные части, на помосте перед сводной тактической голограммой, куда проецировались данные со всех кораблей группы, разместились две пилотские капсулы замкнутого цикла, чуть позади, возле бронированной колонны вспомогательного искина, — капсула старшего офицера. Все посты заняты. По углам неприметными статуями застыли дроиды охранения, подчиненные напрямую командиру центра.

Мы поднялись на помост и встали напротив объемной проекции системы возле одной из капсул.

— Должен признать, я несколько удивлен, полковник. Раньше я думал, что устав ВКС напрямую запрещает присутствие посторонних на мостике во время боевых действий.

Нолон усмехнулся уголками глаз, жестом предложил мне посмотреть на голограмму и не спеша проговорил:

— Для начала замечу, что это, как ты наверняка догадался, резервный командный центр…

Ого.